Давайте не будем плодить новых фанатиков: что не так с «наукой о белости»

Несколько лет назад британский актер и писатель Стивен Фрай оказался по одну сторону баррикад с канадским психологом Джорданом Питерсоном в дебатах на тему политической корректности (Munk debate on political correctness). Неожиданность такого союза в том, что Фрай — это такой либеральный атеист, а Питерсон — консервативный верующий. Во многом они не согласны, но вместе выступают против избыточной политкорректности и за свободу слова и самовыражения.

При том что к Питерсону я отношусь весьма неоднозначно, в этих дебатах он показался мне невероятно интересным. Некоторые из его аргументов разошлись по интернету, в том числе такой: мы отчетливо понимаем, когда «правые» заходят слишком далеко (например, нацистская Германия), но есть ли у «левых» понимание, когда слишком далеко зашли они? Где в их головах граница между взвешенной позицией и радикальной? Намек был на то, что сами «левые» ее очертить не готовы, — и оппоненты Питерсона действительно не справились с этой задачей.

Так сложилось, что мне несколько понятней мир науки, и я хочу представить вашему вниманию пример «научной статьи», где, как мне кажется, «левые» зашли слишком далеко. Статья вышла в 2022 году в одном из не самых цитируемых журналов про образование американского физического общества. Называется она «Наблюдение за белостью в вводном курсе по физике: тематическое исследование» (Observing whiteness in introductory physics: A case study). Назвать это исследованием лично мне сложно, но авторы даже получили под него государственное финансирование.

Исследователей волнует проблема «белости» — формы социальной организации, продиктованной распространением «белой культуры» посредством колониализма. Колониализм, по мнению авторов, порождает капитализм и идеологию превосходства, которая порождает более частные идеи превосходства белых, патриархат, а также превосходство людей над другими формами жизни. И все это ведет к рабовладению, геноциду, угнетению женщин, экоциду, эксплуатации ресурсов, «травме» и даже к «воспалению». А потом все это снова подпитывает капитализм.

Основная идея, разделяемая авторами, в том, что «белость» может скрываться от глаз непосвященного человека и влиять на его поведение, даже если он не является расистом. Одна из авторов признается, что раньше не замечала «белость» в силу того, что она, будучи белой, «находилась в позиции силы внутри бело-доминированной культуры». Теперь она «просыпается к миру, такому, какой он есть» и хочет научить остальных видеть эту самую «белость».

Интересно, что цель обычных наук — в изучении окружающего мира или общества. Но уже во введении авторы честно признаются: «мы надеемся, что наша работа внесет свой вклад в достижение цели критических исследований белости по демонтажу белости». То есть — у нас интересная наука, преследующая определенные политические задачи, а не поиск истины. Очень напоминает разобранную недавно «науку» деструктологию или разделы богословия, которые стремятся обосновать, а не проверить существование Бога.

Так в чем же заключалось само исследование? Вы будете поражены. В течение целых шести минут авторы наблюдали за группой из трех студентов на уроке физики во время решения задачи о нагреве воды. Исследователи подробно конспектировали каждое слово, каждую позу и каждый взгляд. Далее они провели — нет, не эмоджи анализ, — но тем не менее анализ того, куда было направлено внимание каждого из студентов и не было ли в их поведении признаков «белизны».

Разумеется, признаки белизны были обнаружены: один из студентов (мужского пола) встал у белой (!) доски (в центре) и документировал коллективный ход решения задачи посредством рисования схемы и формул в соответствии с образовательной программой. Автоматически сформировалась некоторая иерархия: по мнению авторов, один человек оказался важнее и заметнее остальных участников коллективного творчества. Наличие такого центра в противовес всеобщему равенству и есть признак этой самой «невидимой белости».

В чем же проблема? Оказывается, «белость» маскирует тот факт, что существует не один, а множество способов понимания нагрева воды, «включая те, что лежат за пределами традиционной физики». Я не шучу. Проблема, по мнению авторов, не в том, что студенты используют «белый» подход в решении задачи, а в том, что альтернативные походы исключены.

Решение, как отмечают исследователи, конечно, не в том, чтобы другие студенты (не белые и не мужчины) отобрали маркер у того, кто в центре, и написали свои собственные решения. Ведь так «угнетаемый станет угнетателем» и «белость» как социальная организация никуда не денется.

Решение «проблемы белости» заключается в создании среды равномерного распределения внимания с отсутствием «центра» (что бы это ни значило). А также в «критике тех способов, которыми мейнстримные знания поддерживают системы власти». А еще в том, чтобы наряду со способами познания, которые признаны физикой, были признаны иные источники знания, исторически физикой не признанные, «например, Восточные и местные способы познания». Иными словами, перед нами очередное «все дозволено» в духе философа-антисциентиста Фейрабенда, но с глубокой попыткой сделать все так, чтобы не ранить ничьих чувств (кроме, разумеется, чувств рациональных людей). А то вдруг кому-то (о ужас) не достанется внимания, кого-то сочтут умнее или компетентней, кого-то выделят на фоне остальных.

Надо ли говорить, что с этим исследованием не так все: начиная от того, что целью науки не может быть демонтаж социальной организации — это цель политическая, — и заканчивая тем, что на основании выборки в одно наблюдение за группой из трех людей едва ли можно делать какие-либо выводы в принципе. Я уж молчу про методологию — путем анализа внимания. Но это все говорит моя «белость» и нетерпимость к мракобесию.

Для описания мира можно предложить бесконечное количество гипотез, в том числе взаимоисключающих. Прогресс в науке возможен благодаря тому, что мы учимся отличать, какие гипотезы лучше объясняют наши наблюдения и результаты экспериментов, а какие хуже. Эволюция научного метода возможна потому, что мы учимся отличать более надежные и менее надежные способы познания. Подход авторов этому противоречит.

Я также нахожу расисткой идею, что «восточные способы познания» какие-то особенные. И на Западе, и на Востоке всегда были и остаются люди, как применявшие научный метод в той или иной форме, так и слепо верившие во всякую ерунду. Не надо насаждать стереотипы. Вижу расизм я и в том, что цветом кожи одной из рас называют некое явление, несущее (по мнению авторов) сугубо негативный окрас. Отдельно доставляет тот факт, что в ответ на обширную критику данного исследования американское физическое общество выпустило заявление, где среди прочего намекнуло, что за особо обидные комментарии будут лишать людей наград, грамот и членства в их престижной организации.

Возвращаясь к вопросу о том, как выглядят «левые», зашедшие слишком далеко, я выскажу одну гипотезу. Поскольку я не должен быть стеснен «белой наукой», то воспользуюсь таким равноправным методом познания, как апелляция к «Южному Парку». Гипотеза заключается в том, что мы ошибочно видим «левость» и «правость» как крайности линейного спектра. На самом деле это кольцо, поэтому крайне левый — это и есть крайне правый, по крайней мере потенциальный, если предоставить нужный социальный контекст. Это подтверждается одним из эпизодов «Южного Парка» в виде реакции Эрика Картмана на появление в его школе политически корректного директора. Всю жизнь Картман был расистом и сексистом, считающим себя лучше остальных. Когда наступила эпоха политической корректности, оказалось, что она дает Картману возможность быть расистским фанатиком социально приемлемым способом. Достаточно сменить объекты своих издевательств и некоторые речевые обороты.

Сходство крайне «левых» и «правых» не ограничивается попытками самоутвердиться за счет других. Похожи они и в ранимости чувств: у одних — «закон об оскорблении чувств верующих», у других — «безопасные пространства». И те, и те ограничивают проявления сексуальности, хоть и под разными предлогами. И там, и там появляются оправдания альтернативных «методов познания». Одни пропихивают «теологию», другие — «науку о белости», наплевав на научность методологии. Мы видим полицию нравов, попытки ограничить несогласных в высказываниях, вмешаться в то, как люди одеваются или строят свои отношения.

Гипотеза моя, конечно, намеренно провокационная. И сам я, очевидно, куда ближе к левым, чем к правым взглядам (см. картинку).

За всеобщее равенство в правах, за свободный доступ к образованию и качественной медицине, за сокращение разрыва между бедными и богатыми, за отделение церкви от государства. И великой проблемы в статье про белость (хоть она меня и возмущает как ученого) и даже в лишении наград за критику «критической расовой теории» я на самом деле не вижу, если сравнивать с реальным расизмом, ксенофобией, государственной цензурой, уголовными статьями за высказывания, идущие против линии партии, или неугодную театральную постановку. Отсюда у меня даже возникает ощущение некоторой неуместности моего высказывания. Но мне кажется важным не превращаться в тех, кого критикуешь. Правых фанатиков мы вряд ли изменим, давайте не создавать новых.

Telegram-канал биолога Александра Панчина