Эс­тон­ский пи­са­тель: "Эстонцы похожи на русских..."

Тынн Сарв — из­вест­ный эс­тон­ский пи­са­тель, пуб­ли­цист, ны­не жи­ву­щий в Та­и­лан­де, час­то вы­ска­зы­ва­ет­ся на стра­ни­цах га­зе­ты Eesti Ekspress со сво­и­ми ори­ги­наль­ны­ми взгля­да­ми на со­вмест­ную с рус­ски­ми жизнь эс­тон­цев в Эс­то­нии. Вот и те­перь он вы­сту­пил с мне­ни­ем, оза­глав­лен­ным:

Эс­тон­цы по­хо­жи на рус­ских.

Перевод baltija.eu

Как так? — Очень прос­то.

Эс­то­нец ду­ма­ет и го­во­рит, как рус­ский. Эс­то­нец жи­вёт и ра­бо­та­ет, как рус­ский. Эс­то­нец пьёт и во­ру­ет, как рус­ский. При­чём — как низ­ше­го сор­та рус­ский…

По­смот­ри, на­при­мер, ка­кие рас­ска­зы­ва­ют­ся анек­до­ты. Всё о тех же чук­чах, Ча­пае и Петь­ке, Ге­не и Че­бу­раш­ке, Штир­ли­це, Бреж­не­ве…

Об­ра­ти вни­ма­ние, ка­кие са­мые креп­кие сло­ва упо­треб­ля­ют­ся. Из уст вы­ле­та­ют всё те же «blääd» и «naahui», «pisdets» и «poohui».

Всё так же слы­шишь, как ко­го-то на­зы­ва­ют «ту­ра­кас» (дурак — прим. ред) и «наг­ла» (нагла — прим. ред). «Да­вай» и «по­ка» у ино­го че­ло­ве­ка — со­вер­шен­но обыч­ные вы­ра­же­ния.

Весь ра­сизм и увле­чён­ность на­циз­мом, в ко­то­рых нас об­ви­ня­ет прес­са Рос­сии, на са­мом де­ле вы­уче­ны у рус­ских. По­сколь­ку ка­ки­ми же ины­ми яв­ля­ют­ся эти анек­до­ты про чукч, глум­ле­ния над чур­ка­ми и киль­ка­ми, как не ра­сист­ски­ми? Все эти шут­ки про нег­ров и пе­ди­ков про­ис­хо­дят всё от­ту­да же, от рус­ских.

Так же и не­на­висть к ев­ре­ям, и во­об­ще пре­зре­ние ко все­му чу­жо­му. У нас у са­мих ведь нет ни­ка­кой ис­то­ри­чес­кой при­чи­ны не­на­ви­деть ев­ре­ев, за­то у рус­ско­го ан­ти­се­ми­тиз­ма — очень глу­бо­кие кор­ни.

Или взять, на­при­мер, этих над­мен­ных чи­нов­ни­ков. Без­раз­лич­ное и не­веж­ли­вое об­слу­жи­ва­ние. На пись­ма не отве­ча­ют.

Ни­кто не из­ви­ня­ет­ся, и не бла­го­да­рит. Ни­ка­ких улы­бок. От­ку­да всё это про­ис­хо­дит? — Не с про­хлад­ных же Се­вер­ных стран?

Хо­чешь по­есть? — По­жа­луй­ста, в ме­ню се­лян­ка, борщ, гу­ляш, шаш­лык, беф­ст­ро­га­ноф, пель­ме­ни… И не взду­май­те на­чать по­яс­нять, мол, все эти ку­шанья не про­ис­хо­дят на­пря­мую из рус­ской кух­ни. Они же при­шли к нам всё-та­ки из Рос­сии.

Что пьют? — Всё ту же чис­тую вод­ку.

И до дна! — При­чём, при­го­ва­ри­ва­ние к это­му «за здо­ровье!» («terviseks!») — точ­но так же — рус­ская при­выч­ка. И, ка­жет­ся, не на­до не­сколь­ко раз уга­ды­вать, от­ку­да при­шло та­кое сло­во, как «pohmakas», или «pohmell» (по­хмелье).

Ещё од­на уди­ви­тель­ная вещь, ко­то­рая яв­ля­ет­ся у нас об­щей с рус­ски­ми — культ вож­дя. Как буд­то пря­мо обя­зан быть один вер­хов­ный по­ли­тик, ко­то­рый ни­ко­го не оста­вит рав­но­душ­ным, и ко­то­ро­го мож­но ли­бо без­ум­но не­на­ви­деть, ли­бо страст­но лю­бить.

Мно­гое и из то­го, что за­час­тую счи­та­ет­ся эс­тон­ским по про­ис­хож­де­нию, или на­цио­наль­ным, яв­ля­ет­ся по про­ис­хож­де­нию не­по­средст­вен­но рус­ским, за­им­ст­во­ван­ным у рус­ских.

Да­же это ко­па­ние в про­ш­лом, зло­па­мят­ность, упря­мое же­ла­ние уста­но­вить ка­кую-ли­бо ис­то­ри­чес­кую прав­ду — это так ес­тест­вен­но как для эс­тон­цев, так и для рус­ских.

Не­важ­но, что с про­ти­во­по­лож­ных по­зи­ций. По­ка­за­тель­ным яв­ля­ет­ся нер­в­ни­ча­ние из-за это­го про­ш­ло­го. Всё вре­мя на­до раз­би­рать­ся и вы­яс­нять, ис­кать оправ­да­ния. На­до бо­леть и стра­дать. Мож­но ж, на­ко­нец, осво­бо­дить­ся от про­ш­ло­го, и на­чать свою собст­вен­ную жизнь. Ан — нет, ни­как!

Меж­ду про­чим, в сво­их край­них фор­мах как рус­ские, так и эс­тон­ские на­цио­на­ли­с­ты — яв­но при­вер­жен­цы на­цио­нал-со­ци­а­лиз­ма, при­чём в са­мом сме­хотвор­ном его ви­де.

Од­на­ко, на­вер­но, са­мой ужас­ной яв­ля­ет­ся та са­мая при­выч­ка во­ро­вать.

Да и са­мо сло­во при­шло в наш язык имен­но из рус­ско­го язы­ка.

Да и с ка­ким на­слаж­де­ни­ем у нас (ко­неч­но, и в Рос­сии) во­ру­ют! Это — од­на из глав­ных при­чин, по­че­му у нас та­кая низ­кая про­из­во­ди­тель­ность тру­да по срав­не­нию с за­пад­ны­ми стра­на­ми. Прос­то все во­ру­ют. Если нет ни­че­го дру­го­го, то хо­тя бы ра­бо­чее вре­мя.

Ни­ко­му не­льзя до­ве­рять. Всё нуж­но кон­тро­ли­ро­вать. Внеш­ние ин­вес­то­ры дав­но это по­ня­ли.

Ког­да-то бы­ло обыч­ным де­лом спро­сить: «Ты где ра­бо­та­ешь? Что мож­но до­стать че­рез те­бя?» — Ина­че го­во­ря: «Что ты мо­жешь сво­ро­вать?» — И ведь ни­ку­да это не ис­чез­ло. Ра­бо­ту ищут, на ра­бо­ту идут за тем, что где-то мож­но хап­нуть.

За­час­тую на­ши лю­ди оби­жа­ют­ся на то, что где-то за­гра­ни­цей нас при­ни­ма­ют за рус­ских.

При­чём, это мо­жет быть во­все не не­лест­ным. Ско­рее, со­всем да­же одоб­ри­тель­но. Мол, ты из на­ро­да, из ко­то­ро­го и Пуш­кин, Толс­той, Чай­ков­ский, До­сто­ев­ский?

К со­жа­ле­нию, мы пе­ре­ня­ли от рус­ских их са­мые низ­кие и сквер­ные ка­чест­ва. И, бу­ду­чи за­гра­ни­цей, ве­дём се­бя, как рус­ские. Или да­же ещё ху­же.

Ни­че­го не по­де­ла­ешь.

Мы яв­ля­лись жи­те­ля­ми Рос­сии по­след­ние три сто­ле­тия, если оста­вить в сто­ро­не не­сколь­ко де­ся­ти­ле­тий са­мос­то­я­тель­нос­ти.

То, что жи­тель Рос­сии — рус­ский, са­мо со­бой ра­зу­ме­ю­ще­е­ся для осталь­но­го ми­ра. И да­же не пы­тай­тесь тол­ко­вать так, буд­то Со­вет­ский Со­юз яв­лял­ся не­что дру­гим, чем Рос­си­ей..