Генно-модифицированные дети и младенцы «из пробирок»: как технологии изменят семью

Пожалуй, самое идиотское и абсурдное пропагандистское клише имеет непосредственное отношение к футурологии и образу будущего. Речь, конечно о «родителе-1» и «родителе-2». Абсурдность его в том, что нынешняя структура семьи не является традиционной — на протяжении истории человечества роли отца и матери неоднократно менялись в зависимости от уклада.

В Средневековье, куда мечтают вернуться турбопатриоты, огромное число людей не знали своих родителей по причине ранней смертности. Многие дети были сиротами, воспитывались дальними родственниками, при монастырях или внутри военизированных структур вроде войска янычар. Дети бедняков зачастую имели только одного отца — помещика или генерала, распоряжавшегося их телами, и одну мать — пресвятую деву, заботившуюся об их душах. Но даже те из них, что жили в полных семьях, имели совершенно другие отношения с родителями, чем современные дети.

Патриархальная большая семья по сути была коммерческим предприятием, во главе которой стоял отец, владевший всеми ее активами: домом, землей, орудиями труда. Все остальные рассматривались как его сотрудники: женщины рожали детей, готовили, убирали и выполняли ряд других черных работ. Дети с самого раннего возраста вовлекались в самый тяжелый труд на правах бесплатной рабсилы. Не все из них получали имена, многие часто умирали безымянными — от болезней, недоедания, грубого обращения.

Знакомый нам тип нуклеарной семьи распространяется, лишь когда преимущественно аграрная экономика начинает усложняться: нарождается третий класс — прослойка образованных людей между хозяевами жизни и голытьбой, — цивилизационный центр тяжести смещается в пользу городов, а развитие ремесел и наук позволяет обеспечить большинству людей базовый уровень медицинских и прочих услуг.

Вся невероятно успешная индустрия вокруг материнской и отцовской любви возникла за последние сто лет. А по-настоящему теплые и дружеские отношения стали возможны только после отказа большинства жителей развитых стран от религиозных предрассудков. Вообще-то, в традиционных семьях отец и мать — это скорее надсмотрщики, чем любящие родственники.

Именно развитие экономики и технологий изменило самые базовые представления человека о мире. Будут они меняться и дальше — нуклеарная семья почти выбрала отмеренный ей исторический срок. Уже в этом веке мы увидим популяризацию «дизайнерских» детей и клонов — существующие технологии редактирования генома превратятся в крайне популярный сектор биомедицины. Родители смогут менять очень многое: удалять гены наследственных заболеваний, стирать врожденные уродства или менять цвет глаз. Но что родители захотят больше — поменять оттенок кожи или вырастить на лбу у сына рога? Это только сейчас кажется абсурдом. Жизнь показывает, что как только люди получают в руки микроскоп, 9 из 10 начинают забивать им гвозди…

К генной инженерии добавится возможность полностью искусственного оплодотворения и выращивания детей в «пробирках» вне тела матери. Да, технологии будут запрещать, называть неэтичными, церковники будут отлучать тех, кто их использует. Но когда и кого это останавливало? В КНР первые дизайнерские дети родились пять лет назад.

Все эти факторы приведут к неизбежной трансформации понятий вроде «родителя» или «ребенка». Надстройка (социальная конструкция) будет вынуждена отражать изменения базиса (объективной реальности, в которой далеко не все дети будут генетически связаны со своими родителями). Никакая конспирология и дедовское шамканье не изменят наступление этого будущего, где, помимо роботов, полетов на другие планеты и повсеместного торжества ИИ, будут новые типы семей — возможно, снова больших или основанных на совершенно иных принципах.

Это не плохо и не хорошо — это жизнь. Которая для многих представителей еще не рожденных поколений однажды начнется с порядкового номера ученого, ответственного за яйцеклетку.

Алексей Йесод для Telegram-канала «Русский футурист»