К чему приводит появление касты «удаленщиков»

По мнению исследователей рынка труда, главным назревающим конфликтом на нем является трение между людьми и нейросетями, а также между сотрудниками на удаленке и теми, кто не может работать исключительно с помощью ноутбука и телефона.

Постковидная эпоха закрепила очевидный факт — новый средний класс предпочитает работать из дома. В развитых странах удаленная или гибридная (периодическое посещение офиса) работа стала обыденностью. Произошел так называемый Big Quit — точнее всего это можно перевести как большой переход офисного планктона в вольницу, больше не ограниченную стенами кубиклов.

Вольница эта довольно формальная — на рынке уже появилось множество инструментов для контроля за удаленным работником. Есть и вполне антиутопичные хайтековские устройства для считывания мозговых токов, и всевозможные программки для подсчета потраченного на ту или иную задачу времени.

По-хорошему, работа вне офиса — лишь закрепление очевидного факта: в развитых странах основой экономики становится дигитальная индустрия. Она по определению заточена под под удаленные процессы. По некоторым оценкам, перейти на них могут представители 60% современных профессий.

Остаются еще 40%. Включая важнейшие для нашей техноцивилизации сферы: сотрудники здравоохранения (врачи, медсестры, реаниматоры); работники легкой и пищевой промышленности; логисты, чья работа становится все более важной в нашем мире закрытых границ и испытывающей все большие нагрузки дорожной инфраструктуры. Все эти специалисты обеспечивают базовые нужды населения, сохраняют жизни и удерживают сам каркас общества — представьте, что будет, если в мегаполисе хотя бы на неделю прервутся поставки продуктов и товаров первой необходимости. Однако платят им не так уж много, зачастую меньше чем айтишникам, клацающим по клаве в кафе под стаканчик тыквенного латте.

Исследования Еврофонда показали: около 75% самых высокооплачиваемых работников и только 5% низкооплачиваемых могут работать удаленно. На практике это значит, что мы имеем дело с новой социальной привилегией, еще больше увеличивающей неравенство в обществе.

С одной стороны, ряд простых умственных работ уходит к ИИ и пока крайне малому классу ИИ-тренеров. С другой, значительная часть хайтек-сектора вдобавок к хорошей зарплате и социальным гарантиям получает возможность резко улучшить баланс дом/работа и жить подобно аристократу, посвящая большую часть времени себе, а не унылому сидению в офисе или поездкам до него.

Раскол проходит не только по специальностям, но и по отдельным компаниям, в которых выделяется класс привилегированных «удаленных» работников и офисных «лохов». И все же наиболее ярко он проявляется в сфере услуг. Вернемся в кафе: занят работой и айтишник за столиком, и официант, но есть всем понятный нюанс, который я саркастически описал как конфликт «фраеров против халдеев».

В итоге мы наблюдаем парадокс: пандемия вроде бы придала ряду работ (от курьера до врача) ключевой статус, однако на их наборе плюсов и минусов это никак не отразилось. В развитых странах это может привести или уже привело к резкой нехватке желающих работать в ряде базовых для общества профессий. В частности, в Великобритании уже наблюдается крайний недостаток дипломированных медицинских работников. На это, повторюсь, накладывается автоматизации ранее не затронутых ей индустрий.

По сути, перед нами описанный еще Марксом конфликт, просто в современной дигитальной форме. Разрешить его вполне возможно: например, если крупнейшие работодатели поднимут зарплаты сотрудникам, привязанным к месту выполнения своих обязанностей. Но куда проще, наконец, задуматься о повсеместном внедрении безусловного базового дохода — это лично мое мнение.

Алексей Йесод для Telegram-канала «Русский футурист»