Как доходы родителей влияют на будущее детей

Доходная, или экономическая, мобильность — это возможность перейти из одной группы доходов в другую (с более высоким или с более низким доходом).

Доходная мобильность может быть внутрипоколенческой — когда сравниваются доходы человека в течение его жизни (сколько человек получал в 25 лет и сколько в 50), и межпоколенческой — когда сравниваются доходы родителей и их выросших детей в сопоставимом возрасте (сколько получал родитель в его 40 лет, и сколько получает его ребенок в свои 40 лет).

Высокая межпоколенческая мобильность доходов означает, что у детей есть большие возможности иметь иной социально-экономический статус, чем у родителей.

Считается, что высокая доходная мобильность сглаживает неравенство доходов в обществе, т.к означает высокое равенство возможностей достичь «верхних ступеней» доходного распределения.

Низкая межпоколенческая мобильность доходов означает, что дети богатых «обречены» быть богатыми, а дети бедных — оставаться бедными. Другими словами, низкая межпоколенческая мобильность доходов может способствовать росту концентрации богатства и дальнейшему усилению неравенства.

И если у богатых есть шанс обеднеть (высокая доходная мобильность может означать нестабильность положения, то есть высокую возможность перейти в группу с низкими доходами), то шанс бедных разбогатеть гораздо ниже, чем принято считать, объясняют нобелевский лауреат Джеймс Хекман (Чикагский университет) и его соавторы в исследовании Intergenerational Transmission of Family Influence, опубликованном Национальным бюро экономических исследований США.

Хекман изучал межпоколенческие связи доходов, активов, образования и потребления в Дании (образованной, демократичной, некоррумпированной, с развитыми институтами, высоким уровнем благосостояния и т. д.) и пришел к выводу, что степень межпоколенческой мобильности даже в такой «образцовой» стране очень сильно завышена. И особенно сильно — «для детей, растущих в неблагополучных условиях». То есть родившийся на социальном дне в большинстве случаев обречен там и остаться.

Дело в том, объясняет Хекман, что доходы детей (шире — их социальный успех) есть производная от доходов их родителей. Но не от текущих доходов, а от ожидаемых на протяжении всей жизни. Другими словами, чем больше человек уверен в устойчивом росте собственных доходов (или в сохранении этих доходов на высоком уровне), тем больше ресурсов он готов инвестировать в развитие своего ребенка. Больше инвестиций в воспитание/образование (хороших книжек, репетиторов, времени для занятий, продолжительности обучения) — выше и результат (в среднем).

А вот если такой уверенности нет — инвестиций в развитие детей тоже не будет. И никакой грант, никакой «материнский капитал» тут не помощник. Применительно к РФ — на что матери преимущественно тратят этот «капитал»? Правильно, на закрытие ипотеки. Вы слышали, чтобы этот капитал массово шел на образование? Нет, потому что матери в РФ понимают: чтобы прорваться наверх через образование, такого капитала мало, а квартира — вот она, и выбор очевиден.

Таким образом «ожидаемый доход родителей является лучшим предиктором жизненных результатов ребенка, чем их фактический доход, — поскольку ожидаемый в течение жизненного цикла доход лучше отражает ресурсы, которыми пользуются родители, принимая инвестиционные решения в отношении своих детей», объясняет Хекман.

Это плохая новость для тех, кто думает решить «проблему межпоколенческой мобильности» (превращения бедных если не в богатых, то хотя бы в средний класс) через субсидии, гранты и материнские капиталы — родительская бедность перевесит и «корм пойдет не в коня».

Но само по себе это не хорошо и не плохо — просто это обстоятельство надо учитывать при принятии решений.

Telegram-канал «Деньги и песец»