Как строится «государство-муж», в котором процветают мизандрия и токсичная маскулинность

Формирующееся в условиях тотальной безответственности общества сверхцентрализованное государство способствует усилению патернализма в социуме и иногда ассоциируется у исследователей с «государством-супермужем». Такой феномен объясняет поддержку подобных моделей у женской части населения вне репродуктивной группы (когда биологическая составляющая утрачивает актуальность).

Однако мужская часть населения в подобной модели как бы отказывается от права на мужественность — ответственности за свои действия, свобод, возможностей, — принимая на себя роль бесполых муравьев-работников, лапок и усиков «государства-мужа». Что имеет и своеобразную «выгоду» в виде публичного поощрения безволия, инфантилизма и безынициативности.

Культурная причина подобного явления довольно проста: массовая гибель мужской части населения в первой половине XX века (две мировых войны, революция, голод, репрессии) способствовала безотцовщине, в какой-то мере усиленной позицией «государства-отца», что отразилось на менталитете послевоенных поколений. При этом даже в полных семьях основное время ребенок проводит в женском коллективе, что тоже закрепляет модели поведения.

Подобный подход оказался довольно выгодным для власти: «бесполое» население, не принимающее ответственность за благосостояние своего потомства, не выдвигает политических требований и довольствуется низким доходом. Показательно, что отход от данной модели поведения стал заметен лишь у миллениалов, сформировавшихся в условиях относительного благополучия и интеграции в мировое бизнес-пространство, что указывает: экономическую подоплеку тоже следует искать в истории.

В XX веке российское общество перешагнуло от феодализма к социализму, минуя необходимый для взросления и формирования категории гражданства капитализм с его системой равноправия, частной собственности, свобод и политического представительства. В итоге уже к 1930-м годам социализм стал вырождаться в новую форму феодализма, а, как известно, в феодальном строе право на ассоциированное с маскулинностью поведение имеет лишь правящий класс. Удел же подданных — терпение, превозмогание и соглашательство.

Однако трудно идти против природы — по общему правилу, женщина репродуктивного возраста, особенно в условиях, приближенных к выживанию, ищет себе партнера, способного выжить, защитить и обеспечить потомство, что не только снижает рождаемость, но и формирует мизандрию в отсутствие достойных кандидатов. Воспринимаемая женской частью общества «никчемность» мужей имеет последствие в виде «рационального патриотизма» — так, 7 млн рублей могут стать более существенной поддержкой для семьи, чем похожий на черта, пьющий и бьющий, погрязший в микрокредитах на ставки эксперт по спорам в интернете и геополитике, неспособный прибить полочку. Этим же обуславливается и стремление многих женщин выходить замуж за иностранцев или мигрантов, в особенности из культур с более сильной маскулинной составляющей.

Также данное явление имеет два неочевидных последствия. Первое из которых — женоподобность мужских образов представителей политического класса. Логика, мимика, повадки (например, доносы), манера речи, даже внешность участников «гарема» «государства-мужа» становится более женской, ассоциируясь с главным электоральным ресурсом — женщинами пенсионного возраста (ведь подобное общество не способствует долголетию мужчин). Отчасти этому способствует косметологическая индустрия, но главная причина — социальная.

Второе — «токсичная маскулинность»: истеричное, агрессивное и неадекватное поведение, упрощенное понимание «сильного», правильного мужского поведения в отсутствие позитивных примеров, одновременно являющееся следствием неприятия навязанного обществом «бесполого» статуса с непониманием глубинных психологических причин. Девиантное поведение не только не способствует популярности таких представителей у противоположного пола, но и негативно влияет на психическое здоровье.

Telegram-канал «Наивная политология» — для Telegram-канала «Кремлевский безБашенник»