Кайе Кырб: «Однажды я весила больше 50 килограммов!..»

Сама Кайе, которую считают одной из лучших Жизелей ХХ века, уже завершила танцевальную карьеру: прощальный бенефис прима-балерины ассолюта прошел три года назад, сразу после того, как ей исполнилось 50 лет.

Сегодня госпожа Кырб — директор Таллиннской балетной школы. — Когда мне позвонили и пригласили в Казань, я сразу почувствовала, что хочу принять это предложение: мне очень интересно делиться с молодыми своим опытом.

Я взяла отпуск на работе и прилетела, — рассказывает Кайе Кырб. — Приятно, что в театре Джалиля меня помнят. Когда-то я приезжала к вам на Нуриевский фестиваль — танцевала Жизель, Одетту и Одиллию в «Лебедином озере». — В Таллинской балетной школе много учащихся? — Это единственная государственная балетная школа в Эстонии, у нас учатся 104 человека. Это дети из Эстонии, Польши, Японии и России.

Как и в российских балетных школах, мальчиков у нас меньше, чем девочек. Я не только директор — еще веду женский класс. — На каком языке вы преподаете? — В основном, на эстонском. Но приходится и на английском, так как в классе есть иностранцы. Я не много языков знаю: кроме эстонского, русского и английского — латышский и финский. — Это называется «не много»? У вас, видимо, талант к изучению языков? — Нет, мне ничего не давалось легко.

Просто я целеустремленная и очень упорная. — Кайе, из вашей балетной школы легко вылететь? — Да, я очень строгий директор. В прошлом году исключила семь детей. За что? Балет — это дисциплина. Во всем дисциплина. Не все это понимают. Некоторые исключенные плакали: я похудею, возьмите меня обратно! Я сказала: сбросишь восемь килограммов, возьму. — У вас у самой были когда-нибудь проблемы с лишним весом? — Да.

Однажды я весила недопустимо для нашей профессии: больше 50 килограммов, ужас! Целых 54. Как худела? Глупо: голодала, таблетки какие-то пила. Тогда специалистов по питанию не было, на нас только кричали: «Срочно худеть!»… Знаете, я всю жизнь мечтала есть булки и картошку. Пока танцевала, не могла себе этого позволить… — С возрастом танцевать становилось легче? Или силы с годами уменьшались? — Первые 10 лет танцевать мне было намного тяжелее, чем в последующие годы. Не было опыта, я очень уставала.

А потом усталость прошла, я стала наслаждаться танцем. Карьеру прервала сознательно в 45 лет: мне очень хотелось успеть родить ребенка. Удалось: в 46 лет я родила близнецов, прекрасных мальчиков Раймонда и Эдварда. Поскольку мой муж латыш (Виестурс Янсонс, мой сценический партнер), я назвала детей так, чтобы их имена было легко произносить и в Латвии: Эдвардс, Раймондс. — Им исполнилось два года, когда вы вернулись на сцену? — Да.

Я не хотела возвращаться, меня уговорила хореограф Май Мурдмаа. Она сочинила для меня спектакль «Пляска смерти» на музыку Шандора Каллоша, очень был интересный проект… А свой прощальный бенефис я решила провести, когда мне исполнилось 50 лет. Я танцевала хореографию Фокина — «Лебедя», «Шехеразаду». И очень сложную композицию «Blue ballerina», которую сочинил для меня финский хореограф Йорма Уотинен.

Есть документальный, очень откровенный фильм про этот период в моей жизни, его сняла Рути Мурусалу… — Кайе, а с кем вы в свое время готовили роль Жизели? — Сначала с Габриэлой Комлевой, потом с Никитой Долгушиным. Впервые эту партию я исполнила с труппой Большого театра СССР на гастролях в Мадриде. Моим первым графом Альбертом был Виктор Барыкин.

— Уже можете что-то сказать о ваших казанских ученицах? — Кристина Андреева и Аманда Гомес — очень разные, но обе — яркие личности. Перспективные. Красивые. У Кристины больше сценического опыта, у нее изумительные данные, потрясающая техника. Аманда только начинает карьеру, но она такая искренняя, с таким увлечением репетирует. Она душечка. Я очень рада передать им все свои секреты.

— А в чем ваш главный секрет? — Знаете, когда я танцевала, было неважно, сколько пируэтов ты крутишь и поднимается ли у тебя нога выше уха. Главным было — умеешь ли ты своим танцем менять зрителя, его душевное состояние. Я всегда знала: если танцуешь без души, зритель не будет очарован. Я всегда танцевала искренне. Я растворялась в роли, на музыку реагировали даже кончики моих пальцев… — Травмы получали, когда танцевали? — Да, мениск порвался на левом колене.

Это было на гастролях с труппой Вячеслава Гордеева в Арабских Эмиратах: я, если посчитать, крутила по сто футе в день, колено просто не выдержало. Но я потом с порванным мениском танцевала почти год. Потому что мышцы вокруг него напрягались, колено держалось. Танцевать я могла, а ходить — нет: волочила расслабленную ногу… На гастролях в Финляндии, помню, станцевала «Дон Кихот», а на следующий день пошла на операцию. Восстановилась через две недели: специально ездила на велосипеде, было ужасно больно… — У вас были кумиры в профессии? — Когда училась, мне очень нравилась Майя Плисецкая.

В ней была сила. До сих пор очень нравится, как танцевала Ева Евдокимова. Это потрясающая, неземная была балерина. — Плисецкая очень хорошо о вас отзывалась в одном из интервью. Вы дружите? — Мы знакомы, не раз вместе гастролировали. В карты даже играли. Но близко не дружим, нет. Говорят, мы с ней похожи, только на моем лице мушка с другой стороны… — А из действующих балерин вам кто нравится? — Сейчас такие танцовщицы — одна лучше другой. Я на всех смотрю с интересом.

Но больше других мне симпатична Диана Вишнева… Фото Александра ГЕРАСИМОВА

Источник