Китай вернулся к временам «большого скачка»?

В августе 1958 года Председатель Коммунистической партии Китая Мао Цзэдун провозгласил начало политики «большого скачка». В целом все сводилось к идее «догнать и перегнать» Запад по объему производства товаров и выплавки стали и чугуна.

Для этого необходима модернизация, но власти решили добиться количества в ущерб качеству. Грубо говоря, большая часть продукции не могла быть использована, при этом использовались плановые показатели, что только усугубляло ситуацию. В конечном итоге политика «большого скачка» провалилась. В результате, как говорят историки, «большой скачок», в сочетании с засухой, привел к сильнейшему голоду и гибели миллионов людей. Сейчас в экономике Китая дисбалансов еще больше.

Инвестиции в основные средства во второй по величине экономике мира составили в прошлом году 46% ВВП, отмечает заместитель председателя китайского отделения Goldman Sachs Ха Джиминг. Это больше, чем в 1958 г., когда начались преобразования «большого скачка». В то время как быстрые инвестиции превратили Китай в одну из наиболее быстро растущих крупных экономик XXI века, это также привело к перепроизводству во многих отраслях. Компании вынуждены были так сильно нарастить долговую нагрузку, что прибыль теперь идет на обслуживание долга.

Отношение инвестиций к ВВП превысило японский уровень 1980-х, как раз перед тем, как лопнул пузырь на рынке недвижимости, что более двух десятилетий сдерживало экономический рост Японии. Политики в Китае, которые увеличили инвестиции, чтобы оградить экономику от мирового финансового кризиса в 2008 г., пытались создать более устойчивую модель роста, основанную на услугах и внутреннем потреблении. В третьем квартале, судя по всему, ВВП вырос всего на 6,8%, что является минимумом с 2009 г.

и ниже целевого уровня правительства, который предполагает рост на уровне около 7%. В современном Китай, конечно, не произойдет того, что случилось во времена Мао Цзедуна, но действия правительства могут привести к дефляции, перепроизводству и чрезмерному кредитования. И все это из-за необходимости достижения темпов роста любой ценой. По мнению старшего научного сотрудника Института международной экономики Петерсона Николаса Ларди, ключом к раскрытию потенциала Китая является реформа государственных предприятий.

Сейчас такие компании получают прибыль в размере 3% от размера своих активов (110 трлн юаней или $17 трлн), что в два раза ниже показателя частных компаний. Что касается курса юаня, то ужесточение контроля за движение капитала для достижения стабильности и политических целей не даст положительного эффекта. Уже сейчас компаниям сложно переводить средства за границу, что ухудшает экономические и торговые связи.

В краткосрочной перспективе ЦБ Китая имеет ресурсы для сохранения курса юаня, но в ближайшие годы он будет обесцениваться, так как торговый профицит постепенно превращается в дефицит.

Источник