Латвии надо знать свое место в "пищевой цепочке"

Кажется, не было такого идиотского решения, которым не обрадовали бы нас наши любимые власти. Но последний год превзошел все.

По его итогам оказалось, что мы проели не только небольшой запасец накопившийся за «жирные годы», но и загнали страну в долговую яму. Наше светлое европейское будущее, замаячившее уже было под самым носом, растворилось, как мираж в пустыне. Но вопрос: а было ли оно, это будудщее? Есть ли сегодня другая реальная стратегия? Предадимся дедуктивному анализу.

Экономика

Чем Латвия интересна миру? Короткий ответ: ничем. Нефти–газа у нас нет.

Сколь–нибудь серьезную промышленность мы уже не восстановим — и даже не потому, что не хотим. Просто второй раз провести индустриализацию невозможно: для этого нужны бедные, необразованные крестьяне, готовые ишачить за доллар в день. Этих крестьян советская власть уже «переработала» в горожан. А у них уже другие запросы, и эти запросы делают нерентабельным сколь–нибудь крупное производство в стране: все равно Азия сделает дешевле и лучше.

Можно помечтать о «наукоемких отраслях с высокой добавленной стоимостью», но ведь на пустом месте они не вырастут. Из феодализма невозможно скакнуть в социализм, так и для постиндустриальной экономики желательна какая–никакая индустриальная база.

От которой мы избавились к середине 1990–х (вопрос, имела ли латвийская индустрия шанс, оставим за рамками этого текста).

Экономические перспективы по итогам XX века для Латвии таковы: мы уже не так нищи, чтобы провести успешную индустриализацию, и не так богаты, чтобы породить внутренний спрос на технологии. Размеры рынка ничтожны, количество рабочей силы постоянно уменьшается, качество тоже.

Не то что восточноазиатского, а даже латиноамериканского тигра из нас не вытанцовывается.

Политики

Отсутствие объективных предпосылок для самостоятельного роста «успешно» дополняется субьективными. Любая модернизация, любой устойчивый рост помимо прочего обеспечивается и согласием внутри элиты относительно стратегии развития. Увы, если какое–то согласие у «них» и существует, то только в том смысле, что власть есть инструмент распила бюджетных денег — и только в этом качестве интересует ее носителей.

При этом хотелось бы предостеречь от распространенной иллюзии, что это «во власти» сидят «воры и уроды», но стоит выбрать других, так ситуация тут же изменится.

Практически все латышские партии у нас перебывали в правительстве. Результат на лице.

Почему так? Потому что в стране господствует «крестьянская» политическая культура (термин условный, с тем же успехом ее можно назвать хуторской, азиатской, традиционной). У нее есть набор черт, начиная от очень короткого радиуса доверия (поэтому на все посты принято назначать «своих» — по принципу преданности) до отношения к государству как к личному ресурсу. (отсюда тотальная коррупция на всех уровнях и неизменно фиксируемое недоверие населения к собственным госстуктурам).

И понятно, что политический фон может измениться только с изменением этой культуры, то есть самого общества. Так что не рассчитывайте, что придет некая «хорошая» политическая сила и все изменит — этой силе просто неоткуда появиться в наших условиях.

По той же причине беспочвенны надежды на некую «сильную руку», которая разгонит всю эту «политическую свору» и втащит нас в светлое будущее. Этой руке просто не на что будет опереться.

(Кстати, в соседней Белоруссии уже 15 с лишком лет правит «батька». Даже с мощной поддержкой российскими энергоресурсами «тигра» типа Южной Кореи и там что–то не вытанцовывается.)

Народ

Еще одно несчастье страны — в ее расколотости почти ровно напополам. Был ли у Латвии шанс сохранить свою промышленность — вопрос дискуссионный. А вот что у нее точно было в 1990–х, так это неплохие шансы создать единую латвийскую нацию (в политическом, а не этнографическом смысле этого слова).

Но для этого необходимо было качество, которое, увы и ах, в традиционном списке латышских добродетелей отсутствует, — великодушие. С годами шансы уменьшались, пока и вовсе не стали стремиться к нулю.

В итоге мы пришли к тому, что реального внутринационального консенсуса нет и не может быть ни по одному политическому вопросу — от 9 мая до внешнеполитической ориентации. Нет, что наверху «все уроды» — в этом, пожалуй, сойдется большинство русских с латышами, но это «отрицательный» консенсус.

А вот по вопросу «что делать?» единого мнения не будет — в очередной раз вы убедитесь в этом по результатам грядущих выборов.

Этот раскол, кстати, мешает воспользоваться единственным реальным преимуществом Латвии — географией. У нас много говорили о «мосте между западом и востоком», да вот уже 20 лет никак не строится этот мост — и все мы прекрасно знаем почему. (Случай с газопроводом «Северный поток», обошедший нас стороной, лишь самый показательный.)

И что с нами делать?

Итак: мы слабы, малочисленны, не обладаем ни особенными знаниями, ни редкими ресурсами, ни уникальным климатом, зато имеем в качестве дополнительного антибонуса «уникальную историю».

И что с нами делать? Да ровно то, что делают.

Как в 1940 году «обстоятельства непреодолимой силы» заставили Улманиса сдать страну СССР, так сегодня такие же обстоятельства вынуждают «коллективного Улманиса» в лице нашей правящей элиты сдать страну ЕС. Только в 1940–м в Латвию вошли танки, а в 2010–м — деньги.

Сдать страну с потрохами, заложить, как квартиру в ипотеку, — и пусть теперь «там» решают наши проблемы. Пусть у них голова болит, что делать с этим неликвидом.

Как его отапливать и с чего оплачивать коммунальные счета.

Это не значит, что эта стратегия правильная. Неправильная. конечно. Просто правильных не осталось. Какие–то варианты были еще лет 10 назад, но сегодня все — «воронка решений» сузилась до предела.

А что, может быть, у вас есть другой реальный план? Только давайте без «бла–бла–бла», без «мы за все хорошее и против всего плохого» и без «мы будем развивать образование и станем новой Силиконовой долиной». По данным Евростата, 60% латвийцев убеждены, что для преуспевания в бизнесе нужно иметь «правильных» знакомых, и только 20% — что нужно учиться.

При такой постановке вопроса силиконом будут наполняться не долины, а совсем другие места.

Так что посмотрим на ситуацию трезво, без «фантазий Фарятьева». И трезво посмотрев, скажем ЕС «большое спасибо» за то, что вообще нас к себе взяли, а теперь еще денег подкинули. И прикинем шансы на будущее: совсем уж загнуться стране Брюссель не даст — уже хорошо. Но роль наша будет скромна: быть окраиной западного мира, как раньше мы были окраиной восточного.

Только если для восточного хозяина мы были витриной, то для западного — задним двором.

Поскольку новый хозяин в целом богаче, есть шанс, что жизнь на заднем дворе будет в итоге не хуже, чем в витрине, — это если обитатели двора будут постепенно умнеть, а не наоборот. Наш удел — поставлять полуфабрикаты, быть местом «отверточной» сборки и источником сравнительно дешевой рабсилы для западных ферм и отелей. И это еще не самое худшее место в «пищевой цепочке» гобального капитализма.

Гюнтер Конев, Ves.lv