Почему чиновники Беларуси саботируют указания президента?

Юрий Баранчик,, 00:32 — REGNUM

Оказалось, что одна из самых прибыльных отраслей в мире, если не самая прибыльная, в Беларуси находится в весьма сложном положении, даже при том условии, что нефть республика закупает в России по ценам гораздо (на 25−30% ниже) мировых.

Как отметил на совещании Александр Лукашенко: «Нет необходимости еще раз говорить о важности этого вопроса. Когда-то я уже говорил, что этот вопрос сродни независимости нашего государства.

Мы должны сделать все, чтобы обеспечить энергетическую независимость и безопасность Беларуси. Мы должны выработать план действий по выводу нефтеперерабатывающих предприятий из существующей плохой ситуации. Нефтепереработка — это стратегическая отрасль страны, доля которой в промышленности составляет более 13%, а в экспорте — около 17%.

Тем не менее, ее вклад в белорусскую экономику, к сожалению, снижается. Добавленная стоимость нефтепереработки в ВВП в 2016 году составляет всего полпроцента.

Вклад двух нефтеперерабатывающих заводов сопоставим, например, с такой компанией, как «Белтелеком». Такая ситуация вызывает серьезные опасения. Нефтепереработка из флагмана экономики превращается в убыточную отрасль, — сказал Лукашенко. По его словам, в 2016 году появилась негативная тенденция во внешней торговле нефтью и нефтепродуктами, сальдо по итогам текущего года оценивается как отрицательное.

То есть, оказывается, что, несмотря на то, что нефтянка высокодоходный бизнес, чиновники проваливают и это стратегическое направление пополнения белорусского бюджета, которое составляет около 45% всего белорусского экспорта и около 75−85% экспорта на Запад. В результате, как отмечают белорусские эксперты, «условный нефтяной офшор, который держался на льготном сырье из России и давал белорусскому режиму бешеный навар на экспорте произведенных у нас нефтепродуктов (они-то продаются не по льготным, а по мировым ценам), останется лишь воспоминанием об утраченном рае».

Что говорить о других секторах экономики? Как показывает анализ других отраслей белорусской промышленности, даже такие передовые когда-то отрасли, как деревообработка, производство цемента, сегодня находятся в системном кризисе:

«Действительно, провал не только в нефтянке.

Печальной повестью стала история модернизации деревообработки. Раз за разом в отрасль вбрасывали сумасшедшие деньги (1,2 млрд. долларов за 2008—2013 годы), был издан скандальный «крепостнический» указ для закрепления кадров, сурово наказывались попавшие под горячую руку исполнители. А на выходе получился пшик. Похожая история с модернизацией цементной отрасли.

Во-первых, использовались связанные китайские кредиты, в итоге китайское же оборудование оказалось не самым современным и качественным. Во-вторых, изменилась конъюнктура (строительный бум прошел), и цемент стало некому продавать. Вот такие оказались стратеги во властных кабинетах» (там же).

В этих условиях белорусским властям не остается ничего иного, как в очередной раз обратиться за финансовой помощью к России. Как заявил на днях министр финансов республики Владимир Амарин, Беларусь рассчитывает на получение нового кредита от России.

Министр отметил, что «в этом году нам предстоит погасить внешний госдолг в размере 1 млрд. долларов, а в январе 2018 года — еврооблигации в размере 800 млн. долларов. Совершить выплаты только за счет доходов бюджета равнозначно изъятию значительного объема ресурсов из экономики. Поэтому мы и прибегаем к рефинансированию».

Помощь-то помощью, но возникает логичный вопрос — в чем проблема? Влияние внутриполитических и внешних факторов исключаем, так как это внутренние проблемы белорусской экономической системы и получаем, что это либо чисто экономические проблемы, и тогда этим должно заниматься правительство, а если оно не справляется, то его надо увольнять, либо проблемы возникли с управляемостью белорусскими чиновниками, и тогда это саботаж.

Дурной пример нынешнего главы белорусского МИД оказался для белорусских чиновников заразителен. Все высокопоставленные чиновники прекрасно осведомлены об истинных интересах Макея и о его внешнеполитическом и материальном «векторе».

Они видят, что человек, который вследствие низкого профессионализма сделал не ту внешнеполитическую ставку на выборах в США, который не единожды обострял отношения с Москвой, в результате (в ходе последнего конфликта), чуть их не угробил, в конце концов, президент республики был вынужден лично на своем уровне в апреле текущего года вмешаться в проблемы Союзного государства, продолжает находиться на своем месте.

Соответственно, у них возникают логичные вопросы относительно причин и следствий. Оказывается, можно работать спустя рукава и тебе ничего не будет.

Вот чиновники и начинают саботировать указания президента. А страдают от этого простые люди. Но это только первый пласт проблемы. Если бы дело было только в людях. Из-за саботажа чиновников страдает система и появляются трещины в фундаменте государственности.

Если уже чиновники от нефтянки, которая является сверхдоходным бизнесом, не могут принести в бюджет прибыли больше, чем «Белтелдеком», то что говорить об остальных отраслевиках, которые продолжают руководить еще старым немодернизированным советским промышленным багажом?

К сожалению, несмотря на построенную с 1995 по 2007 год вертикаль власти, ситуация показывает, что белорусские чиновники более не имеют мотивации руководить отраслями промышленности и секторами экономики исключительно административными методами управления в отсутствие экономических стимулов. И тут есть зерно правды — белорусские чиновники смотрят по сторонам, сколько получают их коллеги в сопредельных странах, не говоря о России, где зарплата среднего чиновника в Москве сопоставима с зарплатой белорусского министра, и у них возникают закономерные вопросы.

Это, с одной стороны.

С другой стороны, система все последние годы тщательно осуществляла отрицательную селекцию, когда люди со взглядами вычищались. В результате, в системе остались одни исполнители — без смекалки, без фантазии, без смелости брать на себя инициативу, ответственность, и так далее. Но как только президенту понадобилась инициатива снизу, чтобы как-то скорректировать курс, найти болевые точки и устранить их, она и подвисла — никто не то, что не хочет брать на себя инициативу, никто не может.

Это субъективный аспект проблемы.

Объективный аспект состоит в том, что, скорее всего, в Беларуси административно-командные методы работы с белорусскими чиновниками исчерпывают себя. И президент, видимо, понимает, что давить на чиновников как раньше, с тем, чтобы они давали результат, он уже больше не может. Надо менять систему. Но как? Включать экономические стимулы? Но тогда выстроенная система пойдет в разнос, так как нельзя только дать экономические свободы, оставив нетронутым политическое поле.

А на политическом поле нет даже президентской партии.

В результате белорусская политическая система начинает напоминать расцвет брежневизма, который сменился советским безвременьем и распадом системы. Несомненно, надо что-то менять, иначе в Беларуси и нефтянка станет убыточной, не говоря о машиностроении. Однако как это сделать в условиях, с одной стороны, тотального зажима гаек, а с другой, начавшейся фронды министров и директората, — сказать очень сложно.

Посадки возможны только точечные, да они и так идут постоянно, но систему это нисколько не меняет. Остается либерализация. Но тогда все последние двадцать два года ставятся под вопрос, и страна вновь, как и тогда, оказывается у разбитого корыта.

Главная проблема, что в окружении нынешнего президента Беларуси нет тех людей, которым бы он мог доверять, и которые могли бы командно найти выход из складывающейся весьма непростой для республики ситуации. Лукашенко, как и в 1994 году, оказывается один на один перед собственноручно выстроенной системой, но время уже совсем другое.

Источник