Почему советские люди все время «обмывали покупку» или «проставлялись»?

В 1960-е годы антрополог Джордж Фостер, изучая мексиканских крестьян, описал концепцию «ограниченного блага» (limited good). Крестьянское сообщество — это закрытая система, существование которой зависит от ограниченных природных и социальных ресурсов деревни и прилегающей местности. Поэтому все блага — богатство, здоровье, статус — воспринимаются как существующие в ограниченном количестве: их невозможно увеличить, а можно только распределять и перераспределять между членами сообщества.

В такой системе человек может улучшить свое положение только за счет других — если кто-то берет себе большой кусок от общего пирога, остальные с неизбежностью получат меньше. Улучшение чьего-либо благосостояния нарушает общий «баланс» и воспринимается как угроза не конкретным людям, а всему сообществу.

В культуре «ограниченного блага» существуют механизмы, позволяющие восстановить нарушенный баланс. Преуспевший человек может нейтрализовать возможные последствия своего возвышения, вернув сообществу его «долю» с помощью некоторых ритуальных трат. Так, от богатого крестьянина в латиноамериканской деревне ожидается, что он будет спонсировать пышные фиесты и обильно угощать односельчан.

Теория Дж. Фостера была разработана на материале традиционного сельского сообщества, однако похожая логика управляла поведением и советских граждан, потому что поздняя советская экономическая система поддерживала у них представление об ограниченности благ.

Первым фактором, поддерживающим такую установку, была ограниченность ресурсов. Советский человек жил в экономике дефицита. Повседневные практики, такие как стояние в очередях, «доставание» дефицитных товаров, их ограниченный отпуск в одни руки, постоянно напоминали потребителю о том, что общие ресурсы недостаточны.

Вторым фактором была вынужденная экономическая пассивность и зависимость от государства. Советская система распределения благ поддерживала представление о том, что человек наделяется благом, а не приобретает его в результате собственной экономической активности. Единым агентом, распределяющим доли «пирога» между разными категориями граждан, было государство, а гражданин выступал в роли пассивного получателя своей «доли» — квартиры, дачи, путевки в санаторий или продуктового набора. Поэтому советские люди чувствовали необходимость символически поделиться лишним благом со своей группой, чтобы не нарушать баланс и не вызывать зависть.

«Вот весь отдел как бы не заработал, а ты получила премию, ну не знаю, 200—300 рублей в советское время. Возникает вот это вот, чтобы не было отношения, когда тебе начинают завидовать, и не было напряжения в коллективе, человек берет и часть этой премии, так сказать, проставляется и тратит на подарки окружающим его коллегам, чтобы они где-то смягчили свое отношение к событию», — рассказал наш информант.

Так возникают ритуалы символической редистрибуции благ. Их было сложно избежать: «Это как бы неписаный закон, и если ты этого не делаешь, то это из ряда вон выходящее событие. И тебя не поймут. Я не хочу сказать, что ты изгой, но ты переругался со всеми».

А некоторые наши информанты ожидали сверхъестественных санкций за нарушение ритуала: «В этом был элемент суеверия: если не обмыть, и если не проставиться перед коллективом, то штаны обязательно разорвутся, пиджак развалится, телевизор сломается и т. д.»

Подробнее о редистрибуции благ можно прочитать в статье Анны Кирзюк и Александры Архиповой.

Telegram-канал антрополога Александры Архиповой «(НЕ)занимательная антропология»