Повестка на тропу разведчика: только для особо одарённых. Интервью командира 5 ОбрСпн Александра Науменко

Но что стоит за легенда­ми о суперменах в тельняшках? Кто способен стать настоя­щим спецназовцем? Что ждет молодого солдата за КПП под­разделения Сил специальных операций? Эти и другие вопросы, актуальные в дни армейской призывной кампании, военный журналист Игорь КАНДРАЛЬ задал командиру дислоцирующей­ся в Марьиной Горке 5—й отдельной бригады специального на­значения полковнику Александру НАУМЕНКО (на фото). — Девушки говорят: перевелись мужи­ки.

В СМИ буквально «размазывают» сильный пол: мол, слабаки. Неужели в современных парнях действительно нет мужского стержня? — Раз девушки так говорят — значит, проблема есть. Но прежде всего эту проблему создали они сами — стремле­нием к карьере, к получению первого—второго образования, показать себя сильными, оградить мужчину от ряда житейских проблем. Этим они все реже дают возможности мужчине про­явить себя.

Это — проявление феми­низма, хотя у славян его нет в тех мас­штабах, что в западных странах. Да, женщина становится самодоста­точной, успешной, но что—то женское она теряет. А ведь ее всегда определял тот мужчина, который находился с ней рядом. И теперь, поскольку у нее уро­вень самостоятельности выше, соответ­ственно повышаются и требования, предъявляемые к сильному полу. Что касается мужчин, то они не перевелись.

Просто современные юноши становят­ся менее навязчивыми. Я это вижу по своим ребятам: если приходит момент, когда им нужно принимать решение и действовать, они без пафоса и рыцар­ской «показухи» делают то, что должны делать как мужчины. — Эти качества характера проявляют­ся у молодых офицеров — выпускников Военной академии? Или вы их воспиты­ваете уже во время службы? Конечно, воспитываем. Но основу все равно закладывают семья, школа, потом Военная академия или универси­тет.

Основное, на чем сосредоточены наши усилия в воинском воспитании, — это самостоятельность, умение при­нимать решение, быть ответственным за свои поступки. Эти качества требует специфика нашей службы: выполнение задач автономно, в составе небольшого подразделения. В этом случае надеяться можно только на собственные силы. И офицер с первых минут службы в брига­де должен понимать, что обстановка может серьезно измениться в любой момент, а он будет самостоятельно при­нимать решения в интересах выполне­ния задач и нести полную ответствен­ность за жизнь каждого разведчика.

— Лейтенанты уже имеют определен­ное мировоззрение. А как быть с теми, кто призывается на срочную службу? У боль­шинства ведь пока нет осознанной пози­ции… — Структура бригады сама по себе формирует понимание смысла службы. Есть задача. Есть конечный результат. Есть коллектив. Есть плечо товарища. И он либо спасет в трудную минуту, либо не сможет сделать этого, если ты сам не будешь готов бороться до конца за себя и за своих товарищей. Существуют традиции в обучении и воспитании личного состава.

Каждый новобранец проходит через Музей бое­вой славы, через общение с «афганца­ми». У нас эти ребята видят не каких—то киногероев, а настоящих, таких же, как они, вчерашних мальчишек со своими слабостями, мечтами и характерами. Чтобы настроить на добросовестную службу, есть простые и доступные слова, примеры из жизни, которые за­ставляют человека задумываться о том, что он защищает не какие—то виртуаль­ные города, а собственный дом, что кто—то может ударить его мать, сделать что—то с его отцом. В этом случае он со­всем по—иному начинает осознавать себя как защитника и мужчину, пони­мать свое предназначение.

После начальной военной подготов­ки, принятия Военной присяги и завер­шения занятий по одиночной военной подготовке проводится ритуал посвя­щения в разведчики. Традиционно это происходит перед мемориалом 334—го отдельного отряда специального на­значения, один из ветеранов отряда за­читывает клятву. Суть ритуала состоит в том, что военнослужащие клянутся перед лицом ветерана и 105 погибших в Афганистане спецназовцев, которые ценой своей жизни выполнили постав­ленную задачу, проявив мужество и ге­роизм, что будут честны, верны, пре­данны присяге и готовы выполнить за­дачу до конца рядом с теми, кто служит сейчас в бригаде.

И в последующем любая моральная слабость расценивает­ся как нарушение клятвы. Весь дальнейший ход боевой подго­товки подразумевает под собой не толь­ко получение необходимых умений и навыков, но и соблюдение клятвы. — А как вы относитесь к тому типу мо­лодых людей, которые вообще восприни­мают службу в армии негативно? Ведь есть те, кто прямо в военкомате заявляет: не хочу служить. А ведь его потом все равно призывают… Во—первых, мы в военкомате ведем очень жесткий предварительный отбор новобранцев.

Персонально и с учетом тех требований, которые предъ­являются к военнослужащим в период службы в бригаде. Например, одиноч­ная подготовка солдата завершается комплексными трехсуточными заня­тиями, в течение которых он получает максимальную физическую и психоло­гическую нагрузку. Это вопросы выжи­вания, когда спецназовцы учатся не только обеспечивать себя пищей и укрытием, но качественно выполнять любые поставленные задачи. В этот пе­риод проходят контрольные занятия с принятием зачетов по 7 — 10 предметам обучения.

Нормативы разные и порой очень сложные. После сдачи зачетов во­еннослужащему необходимо преодо­леть «тропу разведчика» и выполнить упражнения учебных стрельб. Причем стрелять при такой нагрузке невероятно сложно. Занятия завершаются марш—броском в полной экипировке. И вот здесь вчерашние мальчишки на себе чувствуют, что показанные в бое­виках красивые картинки, мягко гово­ря, далеки от реальности. Во—вторых, не каждый уже призван­ный способен служить в бригаде.

Если он физически и морально слаб, то не найдет себя в спецназе. Здесь никто не хочет иметь рядом с собой товарища, который не способен действовать умело, смело, грамотно и может дать слабину, если его жизни или жизни его товарища будет угрожать опасность. Тот, кто не сдался, нашел в себе силы и мужество отслужить первые полгода, молодец. Хотя и в дальнейшем легко не будет, этап формирования настоящего мужского характера пройден.

— Но ведь призывники так хотят слу­жить в спецназе, несмотря на трудности… — Надо видеть в военкомате глаза не­которых из них, желающих служить в спецназе. Читается: я стану мужиком! Хотя в школе он чаще посещал буфет, чем спортивный зал, и был сильным и смелым героем компьютерных игр. И вдруг решил, что так же легко станет «крутым» спецназовцем. Так не бывает. К службе в спецназе надо всесторонне готовиться.

Как правило, аналогично думают и родители. А когда выясняется, что парню туго, мамы недоумевают: как же так? Мол, сын хороший, всегда сидел дома, в магазин ходил, в милицию неки, в том числе бесшумного, поэтому в тактическом отношении рукопашной схватки в основном не требуется. А вот в плане физической и психологической подготовки, а также при выполнении отдельных задач это может пригодить­ся. Каждый разведчик должен быть готов либо нанести удар, либо уметь принять его.

Занятия по рукопашному бою проводятся у нас в плановом по­рядке на занятиях по физической под­готовке. Кроме этого, проходят первенства подразделений — по боксу, рукопашному бою, победители кото­рых в последующем вы­ступают за команды бри­гады и Сил специальных операций. — И таким образом поддерживаете имидж са­мого боеспособного со­единения… — Мы не занимаемся целенаправленно под­держкой имиджа бригады. Мы занима­емся боевой подготовкой.

Мы не «пиаримся» в современном понимании этого слова. Мы добиваемся того, чтобы каждый солдат был боевой единицей и не подвел коллектив. — Один из элементов подготовки раз­ведчиков включает просмотр докумен­тальных фильмов о современной войне… Это — документальные фильмы о современных локальных конфликтах, в том числе и трофейные. Мы показываем их обычно через полгода службы тем, кто уже почувствовал на губах вкус пота и крови, кто уверенно действовал на учениях и соревнованиях и, казалось бы, понимает, что стал военным специа­листом и защитником Отечества.

Но не так просто подготовить настоящего воина, особенно разведчика в мирное время. Нам важно, чтобы разведчик по­чувствовал реальную атмосферу, которая существует на войне. Он должен пони­мать, как к нему будет относиться про­тивник. Это взгляд правде в глаза, шаг к пониманию происходящего на войне без сглаживания острых углов. — И какая у ребят первая реакция? — Пожалуй, это можно назвать пси­хологическим шоком.

Он сбивает с бойцов легкую спесь профессиональ­ной одиозности, убежденности, что он — готовый спецназовец. Реакция поло­жительная. Потому что после таких ки­носеансов военнослужащий относится к боевой учебе более целенаправленно, старается на каждом занятии вырвать для себя минуту практики. Потому что он уже подсознательно понимает: тот навык, который уже наработан, помо­жет ему выжить, а значит, он больше уверен в себе, а мы — в нем. — Командир в подразделении — и бог и царь.

Представляю, насколько в спецназе важен личный пример. Ваши требования к офицерам… — Да, это безусловно так. Но есть и особенности с учетом специфики вы­полняемых задач. Уверенный в себе, подготовленный и нацеленный на вы­полнение поставленной задачи развед­чик и просто ответственный человек имеет право высказывать свое мнение, но решение принимает командир. Поэ­тому, наверное, в нашей бригаде в боль­шей степени, чем в других воинских ча­стях, имеют место доверительные и то­варищеские отношения между началь­ником и подчиненным.

Хотя и суб­ординацию никто не отменял.

Об этом пишет сегодня Военное обозрение.