Родители детей с пересаженными органами боятся перехода на дженерики

Вера Ильинова, руководитель общественной организации родителей детей с пересаженной печенью «Счастье— это жизнь», сама стала донором для своей 10-месячной дочки, теперь девочка уже подросла, учится, изучает иностранные языки. Вера боится перевода на дженерики.

У Марины Писаренко дочери 24 года, 11 лет она живет с донорской почкой, а до этого— несколько лет на гемодиализе.

«Только грамотная терапия позволила дочери после пересадки почки нормально жить в социуме, поступить учиться», — считает Марина. «Проблема в том, что все дженерики должны пройти тест на биоэквивалентность оригинальному препарату на взрослых здоровых добровольцах, а у нас дети, и нездоровые, — говорит Дмитрий Суслов. – Большинство стран используют для детей, перенесших трансплантацию органов, только оригинальные препараты, а если используются дженерики, то это, так скажем, несколько другие дженерики, чем у нас».

Суслов не видит в переходе на неисследованные дженерики никакого смысла, в том числе экономического: «Взгляните на Реестр лекарственных средств на сайте Минздрава, найдите циклоспорин или такролимус – увидите все препараты, от оригинальных до дженериков, цена разительно не отличается, а вот лечение от осложнений, которые возникают при применении не всегда доброкачественных воспроизведенных препаратов, может перекрыть в несколько раз сумму копеечной экономии. При сочетании современных иммуносупрессивных препаратов можно добиться снижения цены в полтора раза за счет индивидуализации схемы лечения».

Даже если дженерик отечественный, то наша фармация не производит действующих веществ для лекарственных препаратов. Их закупаются в Индии и Китае. Но не всегда у самых лучших производителей. Кроме того, как отмечает Суслов, никто не отменял Национальные клинические рекомендации «Лекарственный мониторинг и взаимозаменяемость оригинальных и дженерических иммунодепрессантов с узким терапевтическим индексом». Там ясно говорится, что смешение препаратов с одним действующим веществом, но разных производителей в одной суточной дозе не должно допускаться.

Но не смешивать не удается. Мониторит ли кто-то побочные эффекты? «Все нежелательные эффекты мы пытаемся верифицировать и шлем письма в Росздравнадзор, ответов не получали пока», — говорит Суслов. В Петербурге 580 взрослых, которые перенесли трансплантацию органов, все они уже переведены на дженерики. «Да, жалобы на здоровье есть, — отмечает врач.

– Но единственный путь доказательства, что на пересаженный орган влияет дженерик – это биопсия этого орана, делать которую пациенты просто боятся – не было бы хуже, но жалобы, повторяю, есть». В Петербурге, кстати, нет ни одного медицинского учреждения, обладающего лицензией на трансплантацию органов детям, все едут в Москву. Детей, переживших такие операции, у нас 26.

3-4 ребенка ежегодно отправляются в столицу на пересадку почки, но, учитывая, что в городе два детских диализа, нуждающихся детей гораздо больше, порядка десятка таких операций надо было бы делать петербургским детям. Дмитрий Суслов также отмечает, что в городе на базе одного из детских стационаров, например, Детской городской больницы №1, надо создать центр, где бы наблюдались такие дети, потому что районные педиатры иногда просто боятся иметь с ними дело, не знают, как быть, если ребенок с пересаженным органом заболевает элементарной простудой. Галина Александрова

Источник