Серж Бондарчук: Если бы семьянин мог ненадолго стать свободным — браки бы не разваливались

Многие верят, что он родился с золотой ложкой во рту, что у его ног был весь мир и любящая мама – знаменитая артистка и когда-то несменяемая руководительница Белгосцирка Татьяна Бондарчук.

При этом он оставался в тени, из талантливого мальчика превратившись в одного из самых ярких артистов цирка, а после – в его главного режиссера.

Последние три года Серж Бондарчук — владелец и директор первого частного белорусского цирка Dziva.

Но медийным в последние годы его делала скорее жена — эпатажная красавица-телеведущая Анна Бонд. Много лет пара казалась идеальной, а разговоры про развод – слухами, которые ни Анна, ни Серж не комментировали.

Но они подтвердились: в минувшем году пара развелась.

О том, что ему сегодня нужно для счастья, один из самых загадочных белорусских женихов Серж Бондарчук впервые рассказал в интервью «Комсомолке».

— Серж, вашу историю любви пересказывали с придыханием и завистью. Анна была успешной моделью, планировала покорить мир, может, даже стать новой Синди Кроуфорд. Вы добивались ее, будто лев, отчаянно и страстно, и все 16 лет брака казались идеальной парой.

К сожалению, порой подобные истории венчает финал, когда женщина с грустной усмешкой рассказывает подружкам про то, как «отдала негодяю свои лучшие годы»…

— Все начиналось именно так. Но меньше всего я хочу, чтобы вся эта история отразилась на нашем с Аней сыне. Я в его возрасте тоже переживал непростой период: родители ради меня сохраняли семью, делали вид, что все нормально, в итоге, когда мне исполнилось 16, развелись. Моему сыну Игнату недавно тоже исполнилось 16…

Когда-то Серж отчаянно добивался будущей жены, Анны Бонд… Фото: личный архив.

— И он может заходить на мамину страничку в интернете, где поклонники желают ей поскорее найти достойную половину, видеть ее красивые откровенные фото в нижнем белье и даже без… Как вы, кстати, к ним отнеслись?

— Я искренне желаю Ане только счастья, какие бы решения она ни принимала. Желаю, чтобы она смеялась не только на экране телевизора, но и дома, за кадром.

Желаю прийти к спокойствию и пониманию главного, причем желаю этого всем.

Анна Петровна – сильный, красивый, взрослый человек, она пошла по одному пути – по пути публичности, я же, несмотря на то, что всю жизнь на сцене, никогда не был публичным человеком. Со временем понял, что это только мешает.

С сыном Игнатом и Анной Бонд.

Фото: личный архив.

— Спрошу прямо: почему развелись?

— Все наши семейные 16 лет – это годы любви, дружбы, партнерства. Мы родили сына, потом я настоял, чтобы Аня вышла на работу, начала себя реализовывать, я видел в ней огромный потенциал.

Закралась мысль, что она, при желании и определенных усилиях, может стать даже второй Элеонорой Езерской. Я поддерживал и поощрял любые начинания супруги.

Буду помогать и дальше, если она этого захочет.

Не могу сказать про Аню ни одного плохого слова. Не потому, что я чего-то опасаюсь, просто за всю нашу совместную жизнь мне не в чем ее упрекнуть, не за что. Чего не скажу о себе. Если бы у меня была возможность вернуться в прошлое, я бы кое-что изменил.

— Что вы имеете в виду?

— Свои поступки, ошибки.

Верю, что если бы у меня был второй шанс, я бы их не совершил. И у Ани — да, были причины на меня обижаться. Но мы все люди, и все не идеальны.

«Я всегда делал всё, что хотел»

— Вы тоже не сильно скрываете расставание, вывешивая на своей страничке в соцсетях посты типа «Я развелся и плыву на Карибы», где автор рассуждает, как ему надоел женский потребительский подход и полное игнорирование стремлений мужчины.

— Я поддерживаю этот посыл, он прост: человек пришел к пониманию, что жизнь одна, что ему хочется испытать некие приключения, разные состояния, а не одно и то же каждый день.

И он пустился в такую безбашенную авантюру – путешествия.

Все великие, начиная от Хемингуэя — они же по-хорошему сумасшедшие. Спокойный и предсказуемый человек – серый, мне неинтересный. В какой-то момент понимаешь, что больше привлекают драйв, непредсказуемость.

— Похоже, вам захотелось свободы?

— Раскрою тайну: все мужчины втайне хотят быть свободными. Хотя, когда мы вообще бываем свободны? Сначала мы зависим от родителей, потом – от жены, семьи, детей, работы.

С другой стороны, я всегда делал все, что хотел. Но это не та свобода, которая возникает, когда тебя ничто ни с кем не связывает.

— У меня сейчас самый сложный период в жизни, проблемы накапливаются, как снежный ком. Но это делает меня сильнее, — признается Серж Бондарчук. Фото: личный архив.

В какой-то момент захотелось быть свободным по-настоящему, не зависеть.

Но не всегда это было возможно: ни деньги, ни статус, ни положение в обществе свободу не дают. А я по натуре очень свободолюбивый человек, наверное, порой мои резкие, хаотичные и непредсказуемые движения этим и вызваны.

Меня не устраивает изо дня в день монотонное: работа-дом-театр-магазин…

— Но теперь вы завидный жених, у вас есть свобода. Вы довольны?

— Если бы у мужчины была возможность оставаться добропорядочным семьянином и при этом он мог хотя бы ненадолго стать свободным — например, уйти в кругосветку на год — думаю, многие браки можно было бы сохранить.

И это было бы лучше, чем рвать по живому.

Последние три года Серж Бондарчук — владелец и директор первого частного белорусского цирка Dziva. Фото: личный архив.

«Для мужчины важно быть стержнем»

— И знаете, вопрос: «Чего хотят мужчины?» — для меня такой же смешной, как и вопрос: «Для чего мы живем?»

— При этом многие всю жизнь пытаются это понять. Серж, вам уже 44 года, не пробовали расставить приоритеты?

— Нет, знаю лишь, что в своих стремлениях я максималист.

В первую очередь я хочу быть довольным своей работой, но это сложно, потому что мне уже душно в узком пространстве, в цирковом бизнесе Беларуси мы сделали все, что могли.

Мы создали суперпрофессиональное шоу, но в наше время это не выгодно, билеты слишком дешевые, это не оправданно. В нашем цирке Dzivа мы три года собирали аншлаги, но в прошлом году почти ничего не заработали из-за огромной расходной части. Только вывоз навоза – без аренды контейнеров – 40 миллионов рублей в месяц.

Плюс электричество, аренда, корма – сотни миллионов, за сезон расходная часть составляет миллиард.

Плюс зарплаты зарубежных артистов, растаможка, топливо и многое-многое другое. При заполняемости зала 90% в этом году наша рентабельность приблизилась к нулю…

А еще я хочу увидеть такой спектакль, чтобы в конце заплакать от счастья, я видел такие программы раньше в Белгосцирке. И не потому, что люди аплодируют стоя, они стоят у нас на всех спектаклях, а от того, как это склеено.

А для этого нужна сплоченная работа всего коллектива, но в первую очередь важен мозг, который всем руководит, поэтому я всегда дорожу советом мамы, хотя она уже и не работает в цирке.

«В первую очередь важен мозг, который всем руководит, поэтому я всегда дорожу советом мамы». Фото: личный архив.

В своем творчестве я боюсь остаться один и очень ценю командную работу.

Так же и в семейной жизни: для мужчины очень важно быть стержнем, важно быть уважаемым и чтобы все вокруг его слушались. Или хотя бы делали вид, что слушаются.

— А вы сами-то шли на компромисс или это не задача стержня?

— Вся моя жизнь – компромисс. И я до сих пор на него иду, потому что я слишком люблю всех тех, с кем жил и общался.

Если говорить про «раньше» глобально, то раньше было лучше: все были одинаковые, равные, и человека уважали не за деньги, а за талант и мастерство.

Люди были добрее.

Я начал работать в четыре года и помню, что были интриги, козни, но зависти было меньше, потому что завидовать было нечему.

В детстве моими главными желаниями было поспать и покушать, мы репетировали круглые сутки, я засыпал в гримерке на топчане, куда мама подкладывала плед.

«Мы и сегодня компенсируем свою советскую нищету»

— А просыпаясь, небось, кушали черную икру?

— Постоянно, потому что мой дедушка всю жизнь работал в торговле, завскладом, с продуктами проблем не возникало.

При этом воду в нашу квартиру бабушка ведрами носила из колонки на улице — водопровода в квартире не было.

Да, икру благодаря дедушке я ел, но жизнь по сути все равно была бедной. Помню, я купил первые кроссовки «Адидас» — от счастья не знал, на какую полку поставить, чистил зубной щеткой!

Последствия той жизни и развившиеся комплексы многие из нас расхлебывают и сегодня: покупая детям гаджеты последних моделей, мы компенсируем свою советскую нищету.

Мы носили одни джинсы, пока они не разваливались, на вторые тупо не было денег.

Сегодня появилась возможность, и надо купить 10, нет, лучше 20, 30! И не те, которые носят нормальные люди, а самые-самые крутые, выпендриться: я могу!

А все потому, что мы, как и прежде, но уже по привычке, идем на поводу у общественного мнения: нам важно делать вид, всегда быть кем-то, кем по сути мы не являемся. Не понимая, что счастье на самом деле может доставлять малое.

— Все-то вы понимаете!

— А делаю наоборот (смеется). Еще я не хочу разочаровываться в людях, которые меня окружают, хочу, чтобы близкие испытывали меньше страданий, боли, чтобы были здоровы, счастливы и улыбались…

Правда, знаю и то, что постоянное ощущение счастья – это билет в сумасшедший дом. Кто-то из великих сказал мудрую фразу: «Важно не то, что Господь вас не слышит, важно, чтобы он не обратил на вас внимания в гневе…»

В 20 лет я познакомился в Сингапуре с двумя французами.

Муж с женой, очень богатые люди, квартира в центре Парижа. Я никогда не забуду, в каком виде они пришли ко мне на шоу: в задрипанных кедах, с рюкзаками, фотоаппарат она спрятала в коробочке из-под тампакса.

Я спросил — почему? Оказалось, они спят на улицах, бродяги ночью роются в их сумках, и она так прячет фотоаппарат, чтобы не украли.

Они второй год путешествовали по Азии и спали на улицах, им нравилось именно так познавать мир.

Тогда мне казалось – сумасшедшие. Сегодня понимаю, их жизнь – настоящая.

Я побывал во многих странах, жил в самых богатых гостиницах, ел в дорогих ресторанах — и что? Жизнь более разнообразная, нежели мы можем представить со своей комфортной колокольни.

Когда ты в мармеладе, когда все хорошо, ты не всегда адекватно анализируешь то, что происходит вокруг. Настоящую жизнь можно увидеть только на голодный желудок…

«Сегодня я — бунтарь»

— Почему мужики после сорока все бросают, берут рюкзаки и идут в Гималаи? Потому что устают притворяться, тянуть лямку, потому что до этого в их жизни не было смысла или они его не видели.

И они идут за этим смыслом куда глаза глядят, бегут.

Вот и я в какой-то момент понял: может, и мне попытаться сделать что-то сумасшедшее?

— А не пробовали обратиться к психологу?

— Не пробовал. Знаете, у китайцев одна из основных ценностей – семья, их мудрые женщины уверены, что ради счастья семьи правильнее ненадолго отправить мужа в публичный дом, чтобы он выпустил пар и умиротворенный вернулся домой.

Серж Бондарчук: «У китайцев одна из основных ценностей – семья, их мудрые женщины уверены, что ради счастья семьи правильнее ненадолго отправить мужа в публичный дом, чтобы он выпустил пар и умиротворенный вернулся домой...» Фото: личный архив.

И так живут миллионы людей, многие – сразу в нескольких семьях. Но у каждой нации своя схема. У некоторых, например, существуют гаремы…

И в каждом возрасте своя правда, свои ценности и свои желания…

На сегодняшний день я хочу воплотить в жизнь грандиозные вещи, чтобы мной гордились, чтобы получилось то, что задумано. Потому что я знаю многих людей, которые всю жизнь планировали, планировали и только на смертном одре задавались вопросом: «А что я делал всю жизнь?..»

У меня сейчас самый сложный период в жизни, проблемы накапливаются как снежный ком, как лавина, но я уже привык их решать и становиться сильнее.

Несколько лет я находился в режиме «военных действий», пытался закрыть разные вопросы в своей большой семье, всех поддерживать. Потом остановился и начал думать о себе. И вдруг это вызвало у всех какую-то невероятную злость: как это так, а мы?!

Серж Бондарчук: «Сегодня я бунтарь и двигаюсь в направлении, известном лишь мне одному. Мне не интересно просто жить, я хочу гореть и получать по максимуму!» Фото: личный архив.

Но решение принято: сегодня я бунтарь и двигаюсь в направлении, известном лишь мне одному. Мне не интересно просто жить, я хочу гореть и получать по максимуму! При этом все еще ищу себя и верю — вы обо мне еще услышите…

Источник